Музыка романтизма: какая она? В ритме сердца

Каждый год в Австрии проходят фестивали, посвященные этой семье. Семья, действительно, удивительная, а музыка — радостная, летящая. Мы все еще в «легком» жанре, от Жака Оффенбаха — к Штраусам.

Родоначальник «вальсовой» династии Иоганн Батист Штраус-отец родился 14 марта 1804 года в Вене. Предки его были трактирщики, возможно, приехавшие из Будапешта. Дед по отцу — крещеный еврей.

Пишу об этом только потому, что наткнулась на официальном австрийском сайте, посвященном семье Штраусов, на статью о подделке документов. Суть такова: документ о браке деда в период правления нацистов забрали из церкви в Берлин, затем вернули, повелев спрятать оригинал, а желающим ознакомиться представлять фотокопию. Так вот — эта фотокопия была сфальсифицирована. Таким образом в Германии стало возможно исполнять «такую немецкую» музыку семейства Штраусов. Сделать вид, что этой музыки нет — было невозможно. Нужно было скрыть «неарийское происхождение» кумира публики.

Тема музыки в Третьем Рейхе — очень интересная, но отдельная, поэтому вернемся к Иоганну Штраусу-старшему. Трактир отца — «У святого Флориана» — располагался на улице Виноградной лозы. И в трактире могла звучать музыка, и рядом был театр — так что недостатка в слуховом опыте у ребенка не было.

Рано умерла мать — мальчику было 7 лет. Скоро был найден утонувшим отец. С 12 лет Штраус, в сущности, сам отвечает за себя.

Был, конечно, опекун. Он отдал мальчика учиться надежному ремеслу — переплетному делу. Но рассказы о любви человека к музыке с детства — не выдумка беллетристов. Бывает и такое. Иоганн Штраус не расставался со скрипкой — в буквальном смысле. При этом умудрился все-таки выучиться ремеслу, брать уроки музыкальных предметов и подрабатывать. Вена

Вена в 19 веке веселилась. Конечно, были войны, случилась и революция, но именно в 19 веке у венцев была острая потребность в веселом и безоблачном. Было подсчитано, что в то время каждый четвертый житель Вены каждый день где-нибудь да танцевал: в кафе, ресторанах и клубах, в парках, на ярмарках, на площадях и во дворах. В музыке тоже недостатка не было: от уличных шарманщиков до профессиональных оркестров. Вена танцевала вся. А «ноты раскупали, как газеты» — это тоже правда. Практически все знали ноты. И танцевать было легче. Непотребный танец

Сначала танцевали лендлер — немецкий танец. Он пришел из народной среды, из глубинки («ландль» — провинция). Это был обрядовый танец — знакомство жениха и невесты. Кланялись, жестикулировали, затем вполне степенно танцевали.

Затем, конечно, обрядовость потеряла свое значение. Кавалер приглашал даму, целовал ей руку, уводил ее в круг. За партнершу кавалер держался уже двумя руками, все большее значение приобретали вращения. Все это требовало и физического сближения двух тел — в самом простом смысле слова. В менуэте, кстати, партнеры держали друг друга за два пальчика.

Понятно, что реакция общества была сначала неоднозначной. Какое-то время церковь была против — сохранился даже некий трактат под названием «Благопристойный трактат о непристойном танце». Но никому не приходило в голову устраивать пляски в церкви, поэтому все возражения быстро прекратились. Плохо встретили новый танец и светские власти — возможно, в силу его народного происхождения. Лондонская «Таймс» сетовала, что в Королевском дворце стали танцевать слишком «чувственный» танец. В России при Павле I было предписание запретить «употребление пляски, вальсеном именуемой». Однако вальс уже разошелся по Европе.

В «большую музыку» вальс тоже пришел. Еще в 18 веке в Вене был объявлен конкурс на лучшую оперу. Соперничали две: «Свадьба Фигаро» Моцарта и «Редкая вещь» испанского композитора Мартин-и-Солера. Моцарт проиграл, испанец выиграл, потом он уехал в Санкт-Петербург, где долго работал при дворе Екатерины Великой.

Так вот, у «русского испанца» в опере есть сцена, которая так и называется — Вальс. Возможно, именно из-за него и был «побежден» Моцарт. Так вальс стал главным, а менуэт остался в истории.

Справедливости ради нужно сказать, что менуэт был сложнее. Не по движениям — с музыкальной точки зрения. Если упростить, то в менуэте на каждый звук мелодии могли меняться аккорды. В вальсе — в каждом такте на мелодическую линию — одна гармония. Но может быть, именно эта облегченность, а также отсутствие чопорности, свойственной менуэту, сыграло свою роль в завоевании вальсом всей Европы. И потом — в вальсе остро чувствуется лиризм, полетность, бесконечность, мечтательность или страстность — все то, в чем эмоционально нуждался человек эпохи Романтизма. В ритме сердца

Недавно случайно наткнулась на статью «Музыка ритмов сердца. Ритмы сердцебиения — неотъемлемая часть семантического словаря музыки романтизма». Ее написал музыкант в соавторстве с врачом-кардиологом. Интересная статья, жалко, что музыкальную терминологию сейчас понимают еще меньше, чем медицинскую, поэтому не буду приводить цитат.

В этой статье ссылаются и на другие работы — например, на статью «Почему не стареет вальс» из журнала «Наука и жизнь». А утверждается там, что ритм сердца точно соответствует трехдольности вальса (те самые «ра-два-три»).

Я не специалист ни в физиологии, ни в кардиологии, но в любом случае тема ритмов человеческого организма очень интересная. Сама она толком не изучена, но чувствуется, что впереди много разных открытий. А ритм, как всем известно, одна из составляющих частей музыки.

А если образно — конечно же, вальсы воспринимаются близко к сердцу. Иоганна Штрауса-отца называли «отцом вальсов». Кстати, «Венский вальс» и сейчас входит в обязательную европейскую программу по танцам. Но тема танцев — все-таки отдельная. Но вальс никуда не делся:

И с нами вновь Танцует старая Вена. И Штраус где-то тут Сидит, наверно, И кружкой в такт стучит, На нас не ворчит.

(из Евтушенко)

Со своим оркестром и со своими вальсами Штраус проехал всю Европу, выступал перед монархами, играл перед публикой. Скоро, правда, ему пришлось соперничать с человеком по имени Иоганн Штраус-младший. То есть с сыном.

Здесь мы снова вступаем на зыбкую почву чужих человеческих отношений, которые нас не касаются. Достаточно знать, что у Иоганна Штрауса-отца было 12 детей, 5 — от первого брака, 7 — от длительных отношений, а затем брака с другой женщиной (данные по детям иногда разнятся, возможно, кто-то в младенчестве умирал). Из всех детей трое стали известными композиторами, особенно Иоганн Штраус-младший.

Иоганн Штраус-старший умер от скарлатины 25 сентября 1849 года, эстафету приняли его дети. Об этом — в следующий раз.